- Убийство политика Старовойтовой началось, конечно же, не вчера. Политика убивают лишением права и возможности говорить, защищать свои позиции.

Еще перед началом чеченской войны нам, лидерам демократических партий, которые принципиально не поддержали в тот момент Ельцина, было запрещено говорить. Средствам массовой информации запретили брать у нас интервью, 1-му каналу телевидения запретили предоставлять нам время, были очень существенные трудности на 2-м канале и даже на НТВ.

Мой самый последний разговор с Галиной Васильевной был о том, что нам снова препятствуют высказывать свои мнения, не дают говорить. Она говорила, что хочет объясниться по этому поводу с Березовским. Я предположил, что эти решения принимает все же не он, а офицеры бывшего КГБ или нынешнего ФСБ.

Сразу после убийства я попросил экспертов спецслужб прокомментировать случившееся. Ответ, который я получил, гласил, что убийство Старовойтовой - это типичная операция спецслужб, с целью решить сразу несколько проблем.

Первая: устранение оппонентов власти в борьбе за власть. В данном случае убили яркого политика, претендента на пост президента.

Вторая: власть предпочитает спорить не с демократическими лидерами, не с демократической оппозицией - с ней надо спорить по поводу большей политической открытости или вопроса о вступлении в НАТО, - а с коммунистами. С ними можно "спорить" совсем о другом: когда они предлагают, скажем, начать бомбить натовские войска, то правительство может сказать, что бомбить не надо, а надо просто ухудшить отношения. Им удобнее решать такие проблемы, не вступая с демократами в дискуссии по существу. Можно сказать и больше: власть включает в себя левый спектр как один из собственных элементов. Это и Маслюков с Куликом в правительстве, и целая толпа чиновников, заполняющих правительственные коридоры. А если учесть, что Старовойтова намеревалась предать гласности какие-то темные делишки Зюганова или Селезнева, то убийством была решена и эта проблема, потому что сегодня власти невыгодны серьезные разоблачения коммунистов - она же с ними сотрудничает.

Серьезные эксперты спецслужб говорят о том, что им требуется отвлечь внимание от того, что правительство не в состоянии управлять страной, не в состоянии решать насущные проблемы, связанные с нашей политической и экономической изоляцией. Отвлечь внимание от болезни Ельцина, от того, что страна находится в том состоянии, когда ввозят гуманитарную помощь. О какой вообще, к черту, "программе правительства" может быть разговор, если речь идет о том, что страна собирается жить на гуманитарную помощь, на подаяние!!!

Всё это признаки, которые свидетельствуют о причастности к преступлению спецслужб. У меня в этом нет никаких сомнений. Как, впрочем, и в том, что в качестве убийц в конце концов могут подставить кого-то или вообще никого не найти. Это будет еще одним свидетельством того, что замешаны в преступлении именно они.

То, что подобное в России снова стало возможно, не представляется мне чем-то случайным. Примаков пришел к власти с целой группой бывших сотрудников КГБ и других спецслужб. В результате этого на арену вышла новая политическая сила со своими политическими интересами. Теперь же не только силовиков, но и министра образования или заместителя министра культуры назначают из числа бывших сотрудников КГБ.

Или совершенно новое явление, когда генералы спецслужб назначаются на основные должности в правительстве. Или новая технология: закрытые заседания, закрытые совещания в Думе с "силовиками", закрытое правительство. Все это - новый стиль, который появился с приходом Примакова.

То, что убийство Галины Старовойтовой - не последнее, по-моему, совершенно очевидно. Речь идет не об одиночном феномене, а об определенном способе управления страной. Это печально, но абсолютное большинство демократов упорно не обращали внимания на то, что он уже применяется.

Я уже говорил, что наш последний разговор с Галиной Васильевной был именно на эту тему: спецслужбы совершенно обнаглели, действуют уже совсем открыто: распечатывают телефонные переговоры, нанимают журналистов, словно киллеров. В пятницу я делал запрос-предложение о проведении в Думе слушаний по поводу усиления общественного контроля за деятельностью спецслужб. Это фантастика - мы обсуждали это с ней накануне.

- Объективно ситуацию в России можно определить одним словом: катастрофа.

Когда речь идет об угрозе голода в стране, доказывать этого, по-моему, не надо - другое слово не подходит. На встречах с избирателями я, как депутат, хорошо чувствую это. Дело в том, что у меня есть небольшой фонд. И если раньше за помощью обращалось в месяц от силы 10-15 человек, то сейчас приходят сотнями и просто кричат: "спасите!".

Это экономическая катастрофа, которая могла бы стать отрезвляющим моментом для разных политических сил. Однако в области политики приходится наблюдать то, что можно назвать разве что пиром во время чумы. Идет раздел "патриотического" пространства, которое окончательно появилось пару лет назад. Оно создавалось всеми силами идеологии, антидемократическими, антизападными, антинатовскими пропагандистскими кампаниями. Теперь это достаточно широкое пространство, за которое очень большими деньгами борются Лужков, Лебедь, коммунисты и разные группы центристов. Несмотря на то, что в стране происходит экономическая катастрофа: останавливается бизнес, не выплачиваются зарплаты и пособия, - в политическую область, в "пиаровские акции" вкладываются немыслимые деньги.

- Кризис эта борьба только усугубляет. Сейчас я внимательно наблюдаю за процессом, связанным с гуманитарной помощью. Я имею в виду широкое ее значение - собственно помощь, которая распределяется через Красный Крест, продажа по заниженным тарифам продовольствия, предоставление кредитов для его закупок. Даже за это идет очень серьезная борьба государственных институтов - это и Кулик с аграриями, и другие ведомства.

Как мне удалось выяснить, позиция американцев, например, в отношении всего этого недостаточно критична. Имея представление о нашей коррупции, они все же не готовы твердо противодействовать этому по политическим мотивам. Понять их можно, поскольку сейчас, разумеется, важнее проблемы глобальной безопасности - вопрос об СНВ-2, например, для них важнее. Не знаю, может быть, это и правильно. Но вот совсем недавно прошли два банкета по поводу распределения этой гуманитарной помощи. И теперь американцы могут думать все что угодно, но наши ловкачи уже давным-давно всю ее - еще и не доставленную - поделили, все проплачено и договорено.

- Какова во всем этом роль левых сил? Степень взаимовыгодности, например, для коммунистов и правительства?

- Коммунисты, конечно, пересидели тот момент, когда можно было каким-то образом цивилизоваться. Опоздали. А Минюст, независимо от многих заявлений, остается все же привержен старой советской традиции: меньше делаешь - меньше ответственности за то, что будет потом. Такая бюрократическая позиция воспринимается как очень достойная, полезная и конструктивная.

Однако намного интереснее процессы, идущие внутри левой оппозиции. Вот, например, коммунисты давно лелеяли мечту организовать борьбу с антикоммунизмом. Это могло проявиться в чем угодно - во взаимоотношениях с интеллигенцией, с журналистами, в региональных вопросах. Но произошла история с Макашовым, которая дискредитировала их очень серьезно. То, что эта история была спровоцирована, полная чушь. Радикалы сегодня очень быстро теряют своих бывших сторонников и поэтому нервничают, впадают в истерику и переигрывают. А наступление коммунистов на СМИ только подлило масла в огонь - ведь сначала речь шла только о контроле над СМИ, необходимом перед выборами.

- Лужков долго искал свою "электоральную" базу. Это давно было заметно: Севастополь, дружба с Белоруссией, идеи типа "производить по-капиталистически - распределять по-социалистически" и т.д.

Тем не менее, остановился он там, где лучше всего себя чувствует, - на идее политически безликой, на "патриотизме". Приблизительно на том, что однажды, по-моему, очень смешно попытался сформулировать Подберезкин фразой: "Мы - не левые, мы - не правые: мы - народные патриоты".

Но политическая идентификация, как известно, требует серьезного подхода к программе, в том числе и с экономической точки зрения. Политику, лидеру надо обязательно иметь конкретный ответ на конкретные вопросы. Народ хочет знать и имеет право знать о бюджете, о роли государства в рыночной экономике, о том, что она такое, о приватизации и т.д.

Чтобы не отвечать на эти вопросы, Юрий Михайлович занимает "надэкономическую" и "надполитическую" позицию. А это смешно: по степени безыдейности это похоже на популизм, который прорезался у Жириновского, - конечно, более организованный, хотя и не такой талантливый.

Огромные вложения в кампанию по проекту "Отечество", громкий барабанный бой - все это кажется мне очень серьезной ошибкой. Я думаю, что без конкретики, на одних только крайне расплывчатых идеях "патриотизма" Лужкову не удастся добиться сколько-нибудь серьезных результатов по сравнению даже с тем, чего удалось добиться Лебедю.

Подобная идея уже проигрывалась перед прошлыми выборами в разных вариантах. Помните, группа "За стабильность"?

Когда я пытаюсь определить роль Лужкова, то больше всего он напоминает мне все-таки покойного Квантришвили с его "партией спортсменов". Он тоже говорил: "Мы за то, чтобы правые и левые, обнявшись, вместе заботились об отечестве". Да и вообще, когда речь заходит о Лужкове, то ассоциация с Квантришвили возникает у меня не только в связи со словом "отечество".

- Некоторые политические лидеры высказывали мнение, что недавняя очередная экстравагантность президента Калмыкии, выступившего с предложением выйти из состава России, - тоже "отвлекающий маневр" власти.

- Нет, не думаю. История с заявлением Илюмжинова кажется мне все-таки результатом спонтанного процесса, а никаким не спланированным отвлечением от проблем. Просто сейчас та ситуация, когда из политическо-экономической схемы государства вынули стержень, который все связывал. Если пользоваться понятиями из политэкономии, то ликвидировано общее экономическое пространство и твердая валюта. В этой ситуации все: и Илюмжинов, и даже спецслужбы - становятся отвязанными, неуправляемыми.

Такое, кстати, почти невозможно в условиях реальной демократии. Там невозможен жесткий контроль над СМИ, и злоупотреблять какой-либо нестабильностью безнаказанно никому не удается.

- Кстати, о спецслужбах: что вы думаете о последней истории с оправданиями по ТВ директора ФСБ Путина? Это несколько непривычно - развенчивают безнаказанно спецслужбы.

- Да какое там развенчание! Я считаю, что это игра и началась она гораздо раньше. Для меня было очень символичным заявление Добродеева - человека, всегда учитывавшего соотношение сил и очень редко делавшего заявления, которые касаются ФСБ. Сегодня, когда не стало того государствообразующего стержня, о котором мы говорили, попытка спецслужб влиять на общество, основываясь только на том, что они - спецслужбы, вызывает очень серьезное раздражение.

Недавнее выступление Путина по ТВ было вынужденным. Сами сотрудники заставили собственного шефа выступать в роли публичного политика, вынудили его публично оправдываться. Для самого Путина это тактическая ошибка, а с позиции руководителя - еще и проигрышный ход.

Надо учитывать, что внутри ФСБ тоже идет серьезный процесс: борьба старых кадров против новых. Помните, еще перед назначением Примакова, когда он был только и.о., была пущена информация, что будет восстановлено дело Собчака? Позже выяснилось, что это была попытка сделать невозможным назначение Путина директором ФСБ. Тогда Примаков ошибся: он начал совещание "за закрытыми дверями". А когда столь явное единение руководителей спецслужб напугало Ельцина, он не допустил другой кандидатуры. Путин стал директором ФСБ, но процесс борьбы с ним продолжается. Да и вообще достаточно консервативные силы внутри ФСБ и спецслужб пытаются избавляться от нового руководства.

- Точнее - на всех уровнях, на всех "этажах" мы наблюдаем сегодня ослабление власти. А снятие директора ведомства, как это всегда бывает, тяжело переживают не только его непосредственные заместители, но и все остальные, вплоть до дворников*

- Да, это очень заметно. Видно, что они испытывают в некоторой степени растерянность. Тут тоже идет передел сфер влияния. Ослабляются группы, которые строили свое могущество на финансовых ресурсах, и усиливаются те, кто рассчитывал на связи с влиятельными государственными структурами. Такой передел - явление принципиально новое.

Но, наблюдая за тем, что происходит, например, вокруг движения "Отечество", все, наверное, обратили внимание, что многие ринулись к Лужкову не столько потому, что разделяют его точку зрения, сколько из-за серьезных финансовых ресурсов. Правда, там есть и силовые: прокуратура, московские суды - все это в значительной степени ему повинуется. И к Лужкову ринулись потому, что другой такой же ярко обозначенной силы не видят. И СМИ тоже не видят.

Если "Онэксим-банку" стало нечем платить НТВ, то на кого им ориентироваться? На того, кто платит, или умирать честными? Поэтому не удивительно, что они потекли к мэру. Тем более, тут вообще беспрецедентный случай - сам мэр Москвы, Лужков, молодой политик, проводит аналитические передачи. Можно только мечтать, чтобы человек такого ранга присутствовал практически всю передачу, плюс еще ночные часы. Тут счастливое совпадение: и сам Юрий Михайлович любит наблюдать себя на канале, и платить больше некому.

И еще одно интересное наблюдение: группа Лебедя, которая окончательно ослабла в финансовом отношении и опиралась на региональные ресурсы, перестала быть конкурентом Лужкову. Одновременно Лужков заявляет о том, что регионы будут поддерживать именно его. Но как же так? Он же находится к ним в оппозиции! В данной ситуации я не завидую Юрию Михайловичу - его теперь не любят значительно больше людей, чем тогда, когда он был просто хозяйственником.