Биография

Когда гибнут или попадают в беду люди, с которыми тебя связывает многолетнее доброе знакомство, очень трудно заставить себя отнестись к этой ситуации “отвлечённо-рационально”. Хочется просто выразить скорбь, сочувствие. Хочется пожелать, чтобы память о погибшей Галине Старовойтовой жила как можно дольше и чтобы Руслан Линьков как можно скорее поправился после страшного ранения. Все остальные слова, на первый взгляд, кажутся сегодня суетно-лишними.

И тем не менее попытка возможно более беспристрастного и оперативного осмысления причин и следствий того, что произошло, необходима. Прежде всего потому, что общество должно иметь представление о том, с чьей стороны в настоящий момент ему угрожает смертельная опасность, а равным образом постараться понять, что означает смерть Галины Старовойтовой с точки зрения перспектив дальнейшего развития страны.

Разумеется, до тех пор, пока не будут установлены точные имена убийц, рассуждать о мотивах данного теракта можно лишь предположительно. Единственное, что мы имеем возможность сделать, это задаться вопросом: “Кому это политически выгодно?” (неполитические мотивы преступления, которые в принципе также реальны, оставим в стороне как представляющиеся менее очевидными).

Казалось бы, ответ ясен: “Смерть Галины Старовойтовой выгодна ее политическим врагам”, то есть коммунистам и нацистам, которые в преддверии надвигающихся политических баталий решили перейти к практике “отстрела” и запугивания своих оппонентов. Даже если принять эту версию как вероятную, необходимо будет ответить на следующий вопрос: “Почему выбор террористов пал именно на Старовойтову, а не на кого-нибудь из более влиятельных и не менее ненавидимых коммуно-патриотами фигур?”. Ведь все последние годы Галина Васильевна могла бороться с политическими противниками лишь силой слова, причем слова исключительно публичного, а не закулисного: Старовойтова не имела прямого “доступа к телу” президента и в этом смысле была куда менее опасна антиельцинским силам, нежели целый ряд других людей, фамилии которых общеизвестны.

В этой связи высказывается версия о причастности к убийству тех, кто заинтересован в победе коммуниста Геннадия Селезнева на грядущих парламентских выборах, на которых последний, как известно, собирается баллотироваться по округу Галины Старовойтовой. Версия эта может считаться правдоподобной только в том случае, если допустить маловероятное, а именно абсолютное непонимание коммунистами азбучных истин. Ясно ведь, что злодейское убийство политика с неизбежностью повышает популярность его единомышленников и, наоборот, понижает шансы его противников. Ясно и то, что сегодня сами коммунисты рассматривают себя как наиболее популярную политическую силу в стране и собираются захватить власть посредством победы на парламентских и президентских выборах. Ясно, таким образом, что использование таких методов, которые ставят под угрозу популярность компартии, сегодня ей политически невыгодно. В этой связи один мой знакомый польский журналист выдвинул весьма экстравагантную гипотезу о том, что в основе случившегося лежит тайное стремление Геннадия Зюганова заблаговременно “потопить” своего главного внутрипартийного конкурента, уменьшив его популярность в Санкт-Петербурге и не дав ему возможности избраться в Госдуму от одномандатного округа...

Что касается “чистых” нацистов - тех, кто открыто ходит со свастикой, то возможность их причастности к теракту выглядит более правдоподобной. По крайней мере, можно допустить, что “для поддержания боевого духа” какая-то из национал-экстремистских организаций решила осуществить своего рода “ритуальное убийство”. В пользу этой гипотезы может говорить и тот факт, что одним из убийц, по некоторым данным, являлась женщина: среди наемных киллеров, как известно, до сих пор встречались исключительно мужчины.

Впрочем, если продолжить рассуждение, то придется предположить, что убийство Галины Старовойтовой может рассматриваться как политически выгодное не только ее идейным врагам из числа сторонников “нового русского порядка”. Высказывается, в частности, точка зрения, согласно которой покушение на депутата Госдумы совершили “криминально-структурные” участники кампании по выборам в ЗакС, стремящиеся заблаговременно продемонстрировать свои возможности и таким образом запугать тех своих потенциальных конкурентов из числа профессиональных политиков, у которых хватит сил и мужества добраться до второго тура. При всей умозрительности данной версии ее тоже нельзя полностью сбрасывать со счетов.

Нельзя игнорировать и тот факт, что трагическая смерть Галины Старовойтовой может рассматриваться как политически выгодная также “врагам ее врагов”. То есть тем, кто заинтересован в компрометации идейных противников лидера “Дем-России” и повышении рейтинга той силы, которая в сознании общества является наиболее мощным противовесом “национал-коммунистической угрозе”. Таковой силой, как известно, принято считать не рыхлую совокупность демократических партии, слишком малочисленных и недостаточно популярных, а президента Ельцина с подчиненным ему аппаратом власти.

Почему необходимость срочного укрепления авторитета существующего режима могла быть осознана ближайшим окружением Бориса Ельцина именно сегодня, очевидно: в последние полгода политическая опора президента катастрофически уменьшилась, а его здоровье стало не менее катастрофически резко ухудшаться. В этой связи лихорадочные попытки Бориса Березовского разыграть антимакашовскую карту для того, чтобы на лозунгах борьбы с национал-коммунистической угрозой срочно сплотить вокруг Кремля слишком отдалившихся от него российских демократов, а заодно получить карт-бланш на грядущую чрез-вычайщину (запрет КПРФ, отмену выборов и т.п.), весьма симптоматичны. В свете сказанного зверское убийство Галины Старовойтовой, неизбежно побуждающее российских демократов к тому, чтобы, распри позабыв, соединиться подле трона, может восприниматься некоторыми из “околокремлевских системных аналитиков” как политически выгодное.

Кому убийство Галины Васильевны Старовойтовой нанесло политический урон, также можно понять.

Прежде всего, оно нанесло ущерб интересам той части российских демократов, для которых борьба за права человека является главным смыслом политической деятельности и которые (особенно после того, как “Демвыбор” Егора Гайдара не сумел найти в себе мужества перейти в оппозицию к Борису Ельцину после начала войны с Чечней) видели единственным выразителем своих взглядов “ДемРоссию”. Отныне эти люди остаются без “своей” партии. Ибо ясно, что с уходом Галины Старовойтовой ее детище если и не исчезнет де-юре, то де-факто превратится в карликовую партию-реликт, лишенную харизматического лидера и незаметную на общероссийском фоне. Разумеется, гибель лидера организованного “ДемРоссией” предвыборного объединения “Северная столица” может привести к некоторому повышению шансов его кандидатов, однако в целом можно сказать, что партии Галины Старовойтовой нанесен смертельный удар.

Политически проиграл и Санкт-Петербург в целом. Из жизни ушел представитель Великого города, которого знали и уважали не только в России, но и во всем мире. Ушел едва ли не последний из тех, чье избрание на пост петербургского губернатора в 2000 году не принесло бы горожанам немедленного острого разочарования и чья деятельность не напоминала бы заставляющий избирателей дружно краснеть многосерийный политический конфуз. Ушел политик - к слову, единственный из числа нынешних “московских петербуржцев”, - который поддерживал идею государственно-правовой эмансипации Петербурга и выступал за придание ему статуса “вольного города”.

Политически проиграла Россия. Потому что лишилась одного из немногих представителей демократического лагеря, имевших четкую и неизменную идейную систему. Тех, кто был политически предсказуем и за кого можно было голосовать, не сомневаясь в правильности выбора. Кто, несмотря на первоначальную политическую близость к президенту, нашел в себе мужество публично с ним разойтись по принципиальным вопросам. Кто никогда не стремился играть по московским придворно-паркетным правилам, кто до последнего дня пытался делать карьеру исключительно европейскими, политическими методами.

Уверен, что коллеги со мной согласятся: Галина Васильевна представляла редчайший в нашей стране тип политика, способного не только быстро, грамотно и остроумно отвечать на самые сложные вопросы, но и сохранять при этом абсолютную выдержку и доброжелательный тон по отношению к собеседнику. Мне трудно представить, кто мог бы сегодня - даже у нас в. Петербурге, не говоря уже об общефедеральном уровне, - хотя бы отчасти заполнить образовавшуюся брешь в нашей политической культуре.

Поэтому, независимо от того, объединятся в страхе и трепете перед “коммуно-фашистской угрозой” лидеры российских демократов или же продолжат делиться и межеваться, сплотятся они в недалеком будущем вокруг фигуры очередного “человека с антизюгановской дубиной” (Лужкова, Лебедя) или нет, - ясно. что и без того призрачным перспективам свободного и демократического, европейского по духу и петербургского по стилю развития страны смерть Галины Старовойтовой нанесла непоправимый урон.